Posted 15 августа 2016,, 15:10

Published 15 августа 2016,, 15:10

Modified 12 сентября 2022,, 03:54

Updated 12 сентября 2022,, 03:54

Андрей Руденко о 9000 любителях джаза в Казани, «джазовых университетах» и копеечных гонорарах в клубах

15 августа 2016, 15:10
Пианист, руководитель творческого проекта «Ruden jazz-BAND», ДОЦЕНТ Казанского государственного университета культуры и искусств Андрей Руденко, рассказал Inkazan о заключительном вечере джазового фестиваля «Jazz в Усадьбе Сандецого».

Проекту исполнилось десять лет и на последнем концерте в этом году Ольга Скепнер выступит вместе с Андреем Руденко, Дмитрием Забегаевым, Антоном Горбуновым, Петром Ившином и Павлом Чекмаковским в рамках творческого содружества «JAZZ FUNK INDUSTRY. PART IV».

фото: art16.ru

О фестивале

«Jazz в усадьбе Сандецкого» — это наша летняя жемчужина. Я только года два из десяти лет там не выступал. Сначала это был просто вечер подвижников джаза в парке музея ИЗО. Здесь была околоджазовая музыка и традиционный джаз. За десять лет это выросло в фундаментальный фестиваль. Он, наверное, единственный в России, где упор делается не столько на вокальную, сколько на инструментальную, авторскую, отечественную музыку. Надо отдать должное Ольге Скепнер – она сумела за десять лет воспитать аудиторию.

Зимой, в одно время, до весны, продержалась «Ратуша», которую опять же делала Ольга. ТАМ проходили зимние джазовые вечера. Это был такой зимний «Сандецкий». Энергия человека, который этим занимается, решает всё. Ни деньги, ни связи, а энергия конкретного человека, которая притягивает или не притягивает нечто…

В нынешнем году увеличили число продаж за счет перестановки и новой молодой команды, которая работает с Михаилом Волконадским. Я очень позитивно смотрю на эти изменения. Вначале мне перепланировка сцены и посадочных мест очень не понравилась. Мне хотелось того, что было раньше. А сейчас я смотрю и вижу, что, возможно, это был единственный выход в кризисныЙ год, чтобы удержать на плаву фестиваль.

О публике

«Jazz в усадьбе Сандецкого» проходит каждый год в одно и то же время. Обязательно наступает момент некоего образовательного внедрения в сознание. Я вижу, что эти десять лет не прошли даром. Появились люди – от пятиста до девяти тысяч человек за сезон. В масштабах города это не очень большая цифра, а в масштабах культурного слоя города — немалая. Эти люди ходят за специфическим кайфом от интересной, мощной энергетически, элитарной музыки. Зритель стал впитывать разные стили джаза, а не только мэйнстрим.

В целом публика в Казани, на мой взгляд, сложная. В Москве, например, происходит очень много событий. Удивить чем-то сложно. Нашу публику тоже надо расшевеливать. На «Сандецком» атмосфера хорошая, нас знают. Что касается клубов — там нужно приложить усилия.

О своей музыке

Мы, скорее, играем такой фьюжн, то есть смесь. Это ближе к фанку, но мы играем и джаз, и этническая составляющая у нас тоже есть. В последнем альбоме мы это доказали. У нас пела Сайлык Аймун – потрясающая тувинская певица. В любом случае «этно» — это попытка обратиться к чему-то первородному.

О заключительном вечере

У нас есть замечательный проект, который прошел обкатку и в Москве, и здесь, где мы впервые его презентовали. Он называется «Jazz-Funk Industry». Понятно, что industry – это производство. Что касается стиля, то он с большей фанковой составляющей. музыкальный материал в основном авторский: композиции Павла Чекмаковского – легендарного гитариста, в России его называют «русский Пэт Мэтэни», знаменитого басиста и композитора Антона Горбунова, Оля написала несколько вещей. Мои сочинения, аранжированные для этого состава. Все это «Jazz Funk Industry. Последняя часть». Если говорить о нашей солистке, то Ольга Скепнер и артистка, и певица, и музыковед классный, еще и менеджер. Это редкое сочетание. Обычно художник сложно дружит с цифрами и продажами. А у нее это здорово получается!

О конфликте в джазе

Конфликт заключается в том, что, на мой скромный взгляд, весь интересный джаз сейчас живет не в казенных домах. Он живет не в консерватории. Он живет даже не в филармонии, хотя он там звучит и на концертах, и фестивалях. Он именно живет в маленьких клубах типа «Соль». Отчасти в «Старом рояле», хотя его всё меньше и меньше там. «Сандецкий» — это редчайшее исключение. Это «намоленное» место, куда ходит воспитанная годами публика.

У нас в России, в Татарстане думают, что на культуре и на джазе можно и нужно зарабатывать. Я считаю, что культура должна содержаться за счет своего государства, а не выпрашивать средства на свое существование. Воспитывать людей и создавать культурный пласт сложно, но еще сложнее и страшнее будет растить в колонии малолетних преступников. Что еще можно сказать о местах где играют джаз в Казани? Вот например бар «Соль» — это молодежное место. Я прихожу туда играть, чтобы не терять жизненный тонус, который превносят молодые ребята. Они там играют за копейки. Джазовые музыканты сейчас на грани вымирания. Они зарабатывают и здесь, и в Москве, как правило, другими проектами.

О новом поколении музыкантов

Я восемь лет работаю на джазовой кафедре Казанского государственного университета культуры и искусств. Честно говоря, это первый год, когда я сидел на выпускных экзаменах и, как говорят молодые, не «обламывался», слушая молодежь. Появились молодые люди, которые в хорошем смысле заражены этой культурой. Они несут в себе дух джаза, играют превосходно и фанк, и джаз. Они горят музыкой, свингуют. Это на моей памяти, пожалуй, первый выпуск, в котором есть и крепкие инструменталисты, и вокалисты, и хорошая грувовая ритм-секция. Безусловно, это заслуга эстрадно-джазовой кафедры. Могу сказать, что у меня есть надежда на то, что хороший джаз не покинет наш город.

В Казани есть глубокие джазовые традиции, но слишком много болтовни и спекуляций вокруг имен Деринга и Лундстрема. Здесь очень любят внешнюю сторону. Глубинная культура живет зачастую не усилиями людей, которые занимают посты и могут помочь деньгами. Культура выживает благодаря музыкантам, которые буквально не дают исчезнуть этой культуре. Я знаю, что очень много людей, интересующихся джазом, есть в казанской консерватории.

Консерватория – это очень серьезный вуз в стране, там есть традиции и высокий уровень мастерства, но он — академической направленности. Многие преподаватели там сильно боятся слова «джаз» до сих пор, мне кажется. Для них это понятие чужеродное, до сих пор в понимании многих людей джаз это нечто второсортное и его не исполняют, а играют в кабаке, хотя ни для кого не секрет, что джаз давно является полноправным участником мировой культуры. И если бы в консерватории открылось джазовое отделение… Это было бы здорово! Но, наверно, это не скоро случится. А зря, потому что многие исполнители-академисты хотят изучать эстрадную и джазовую музыку серьезно, как изучают ее, например, в зарубежных вузах.

Как следствие, мы имеем на выходе большое количество молодых людей с академическим образованием, которые после окончания консерватории работают где-то, играя джаз или эстраду, но не представляют как делать это хорошо и по-настоящему.

"