Игорь Коняев о масштабах Казани, советском образовании и «Укрощении строптивой»

Режиссер Игорь Коняев, безусловно, поражает. Заочно — завидным трудолюбием, о котором свидетельствует его творческая биография. В ней значатся актерские работы в театральных студиях и Малом драматическом театре — Театре Европы, режиссерские постановки в драматических и музыкальных театрах Санкт-Петербурга, Саратова, Челябинска, Омска, Новосибирска, Риги. Лауреат Государственной премии России и российской национальной премии «Золотая маска», в начале 2016 года Коняев был назначен на должность главного режиссера Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии. Это назначение журналисты называют «одним из отрадных событий в мире петербургского театра».

При личной встрече Игорь Григорьевич поражает великолепным баритоном и истинно петербургской галантностью. Вот с такого обмена любезностями и началась светская беседа.

О Казани

На эту тему я могу говорить очень долго. В Казани я не был никогда, поэтому был открыт для впечатлений. А поскольку репетиционный процесс растянулся на целых три месяца — театр организовал мне поездки в Свияжск и в Елабугу. Кроме этого, я много гулял, конечно же, обошёл всю историческую часть Казани. Могу сказать одно — для меня всё увиденное явилось открытием. Не ожидал, что Казань столь красивый и значительный город! Я бывал в разных городах, бывал в Саратове, в Ярославле, в Костроме, примерно представлял, как устроена историческая часть губернского города, но Казань меня удивила.

Я задал себе много вопросов, на которые не смог дать ответа. Меня заинтересовала история города, история татарского народа, а в связи с этим и конкретный исторический период России, который в школе в моё время преподавали очень по-партийному.

И, несмотря на всю идеологическую ангажированность, я до сих пор считаю, что советское школьное образование — лучшее. Не было компьютера, нужно было много читать, писать рукой, а это очень серьёзный навык в развитии ребёнка, нужно было впихнуть в себя большое количество знаний, которое потом с тебя спрашивали на экзаменах. Даже шпаргалки могли выручить только в том случае, если они написаны твоей рукой. А если ты писал сам шпаргалку, то уже что-то запоминал. Что же относительно предмета «история», который был скучноват (сильно уж она была причёсана), то во все времена история была «девушкой с сомнительной репутацией». Кто как хотел, так её и переписывал, и докопаться до её настоящей (правдивой) биографии стоило больших трудов. Здесь, в Казани, я понял, что ничего не знаю ни про волжских булгар, ни про волжских болгар. Мне вдруг стало интересно. Так бывает, можно много читать про итальянское Возрождение, любоваться иллюстрациями, но одна поездка во Флоренцию перевернёт вам душу, и вы окажетесь в плену неповторимых пейзажей Тосканы, её архитектуры, людей и многое сразу воспримете по- другому. Так случилось и у меня с Казанью. Рядом с театром я обнаружил книжный магазинчик татарского издательства, ну, а дальше пошло -поехало. Теперь вот читаю и пытаюсь найти среди обширного фактологического материала какую-то золотую середину, какую-то истину, а перед глазами живые пейзажи Камы и Свияги. И даже Кремль стал каким-то близким и родным, не говоря уже про Елабугу и Дом памяти Марины Цветаевой.

Об артистах

Есть такая поговорка: «Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть», — точно так же и с артистами. С ними нужно поработать, чтобы что-то о них узнать. Когда ты приходишь на спектакль, ты видишь плод чужого труда, иногда этот плод прекрасный и вкусный, а иногда и не очень. Артист на сцене всегда производит то впечатление, которое он придумал в процессе репетиций с помощью режиссёра, а иногда и безо всякой помощи. Это впечатление всегда разное. И чем лучше артист, тем разнообразней впечатления вы получаете от его игры, такая у него профессия. На сцене он не тот человек, каким пытается быть в жизни. Поэтому, чтобы понять, с кем вы имеете дело, надо подольше поработать вместе. А далее всё зависит от результата. Можно увлечённо репетировать, получать от этого процесса удовольствие, а спектакль не получится или же просто не понравится зрителю, тогда осадок от всего процесса останется нехороший.

Поэтому лучше дождаться премьеры, а потом признаваться друг другу в любви. Если у нас получится спектакль, если будет успех — я думаю, мы будем очарованы друг другом. Если же у нас успеха не будет, то артисты будут меня вспоминать с горечью, да и у меня, кроме чувства вины перед ними, тоже ничего не будет. Театральные люди очень суеверны. Много мистики, много всяких примет, поэтому заранее не поздравляем, не восхищаемся. Одним словом, делаем всё, чтобы не спугнуть успех. Пока не наколдуем, не радуемся.

Об искусстве

Когда ты выбираешь материал для постановки в том или ином театре, или смотришь костюм на актёре, или читаешь пьесу, нужно точно понимать, куда ты пришёл и зачем ты это делаешь. Всегда нужен период общения, период погружения и период впечатления. Только после этого, может заработать твоё воображение. Ну, например. Я вот всем объясняю — для того, чтобы почувствовать и узнать Париж, в нем надо пожить. Невозможно узнать Париж, приехав на недельную экскурсию. Нужно не торопясь гулять по улицам, сидеть в кафе, рассматривать людей. Нужно, в конце концов напиться, а потом в шесть часов утра опохмеляться вином с устрицами в «чреве Парижа», это район бывшего Центрального продовольственного рынка, теперь там преимущественно дорогие магазины и рестораны. Мне повезло, четырнадцать лет гастролей с МДТ- Театром Европы, что вполне хватило и на общение, и на погружение, и на впечатление от всей Европы. Хотя, Париж, исключение. Парижа много не бывает.

Вот и про Казань могу сказать, что впечатление состоялось. Сразу было трудно. Всё чужое, незнакомое. Александр Славутский долго меня «мучил»: заставлял ходить думать, смотреть спектакли. Всю эту работу я честно проделал, пока, наконец, ни с того ни с сего, когда в очередной раз заседали в его кабинете, я не брякнул, что, скорее всего, надо ставить «Укрощение строптивой» Шекспира. Насколько я помню, это предложение было неожиданным и для Славутского, и для Диляры Хусаиновой (помощника худрука по литчасти Качаловского театра). Запомнил выражение их лиц, такой вдруг «стоп кадр», когда несколько секунд человек не дышит… А потом на мягком выдохе слова Александра Яковлевича: «Диляра, а почему до сих пор мы сами этого не сделали?» Вот эта вот абсолютно непосредственная реакция подсказала, что мой выбор верный. Если Александру Яковлевичу самому захотелось поработать с этой пьесой, значит, я почувствовал правильно. Ведь лучше, чем он, никто не знает своих актёров и зрителей, которые любят этих актёров и ходят в театр им. Василия Ивановича Качалова. Теперь мне интересно, что у нас получится. Рождение спектакля большая загадка. Происходит всё только на премьере. Я никого никогда не приглашаю, и не потому что знаю, что все билеты на премьерные спектакли давно уже проданы, просто я не люблю жуткую нервозность премьерных дней. Но если вы любите театр, то обязательно приходите на другие спектакли. Для артиста каждый спектакль, как последний, потому что он рождается, живёт и умирает, пока на него смотрит зритель. Театра без зрителей не существует.

Премьера спектакля по пьесе В. Шекспира «Укрощение строптивой» в постановке Игоря Коняева в театре им. В. Качалова состоится 17 и 18 ноября.