Пленные немцы в Казани
Истории очевидцев
На протяжении всего периода Великой Отечественной войны на территории СССР находились специальные лагеря для пленных солдат нацистской Германии. В то время как Красная армия достигала успеховф на военном фронте, количество военнопленных в стране значительно увеличивалось. Были лагеря с пленными немецкими солдатами и в Казани. Inkazan расскажет истории жителей республики, заставших лагеря пленных на территории Татарстана.

INKAZAN
Немецкие военнопленные в СССР
На первом этапе Великой Отечественной войны количество немецких военнопленных в СССР было небольшим - на 1 января 1942 года оно равнялось примерно 9 000 человек. Значительное увеличение немецких военнослужащих, попавших в плен, было связано со Сталинградской битвой. После февраля 1943 года в плен было взято более 89 000 немецких солдат и офицеров.

В военные годы труд военнопленных не играл большой роли и стал заметен лишь в послевоенный период. Пленные были задействованы в восстановлении уничтоженной инфраструктуры, заводов, плотин, железных дорог, а также строительстве новых жилых домов. Военнопленные направлялись на работу по добыче урана, угля, железа и других полезных ископаемых.
Справка:
Денежный эквивалент труда военнопленных в СССР
По данным Центрального финансового отдела Министерства внутренних дел СССР, за период с 1943 г. по 1 января 1950 г. военнопленные отработали 1.077.564.200 человеко-дней, заработали 16.723.628 тысяч рублей и выполнили работу в строительстве и промышленности общей стоимостью примерно 50 млрд рублей.
Немецкие пленные во время транспортировки по железной дороге в Татарстане
Немецкие военнопленные в Татарстане
Лагеря для немецких военнопленных в Татарстане располагались в Казани и Елабуге. Пленные из елабужских лагерей в основном были задействованы в добыче торфа и заготовке древесины, казанские пленные – строительстве завода и жилого сектора.

Военнопленными было построено множество объектов Казани, которые сегодня являются одними из самых узнаваемых символов города.

Это и необычные «сталинки», расположенные в районе улицы Восстания, и Д/К в посёлке «Дербышки», и, конечно же, одна из главных достопримечательностей Казани – Татарский театр оперы и балета на Площади Свободы.

Со строительством этого театра связано несколько историй жителей Казани.
Я человек!

История Ирины Николаевны Салминой, записанная со слов ее внука.
Немцы, строившие оперный театр на Площади Свободы, часто ходили по округе и выпрашивали еду у местных жителей. Тогда наша семья жила на улице Большой Красной, напротив КАИ, и дверь дома никогда не закрывалась. Однажды, когда вся семья сидела за обеденным столом, в дверь постучал пленный немец и попросил дать ему еды.

Бабушка – Ирина Николаевна, на протяжении все своей жизни не любила немцев, ее передёргивало от одного лишь звучания немецкой речи. Ее отец воевал в двух мировых войнах и не любил немцев как нацию.

Мать бабушки встала из-за стола и стала собирать нехитрую снедь для внезапного гостя. Собирая еду, она спросила у пришедшего: «Вы немец?». Мужчина растерялся и, испугавшись того, что ему не дадут еду, умоляюще воскликнул: «Я человек!». «Что вы, что вы, то, что вы немец, не имеет никакого значения», - сказала женщина. Пленный ушел, сжимая небольшой кулек с едой.

Водились у них и каша, и щи

История Юлиана Порфирьевича Андрианова, студента, во время практики охранявшего стройку оперного театра.
В 1948 году я закончил 10 классов и приехал в Казань учиться дальше. На площади Свободы тогда располагался Казанский институт советского права, вот туда я и поступил. Потом его в честь 80-летия Ленина объединили с КГУ, так что 2,5 года я проучился и там. И вот меня вызвали «товарищи» и сказали, что как будущему юристу мне необходимо пройти практику, которая заключалась в охране пленных немцев, которые строили оперный театр. Сама стройка представляла собой территорию, огороженную колючей проволокой. По углам стояли вышки с охраной, а на самой территории кроме стройплощадки находилось еще несколько бараков, в которых пленные и жили. Причем не все, какую-то часть привозили каждый день из города на ЗИС-5. Кстати, даже Красный уголок там у них был.

Поскольку я знал немецкий, меня назначили агитатором. Давали в обкоме партии газеты и посылали агитировать за нашу власть, наш строй и образ жизни. При этом строго запретили общаться с пленными на немецком. Говорить можно было только по-русски. Они что-то понимали из того, что я говорил, немного их понимал я, так что работа шла. Ко мне как к самому молодому они относились хорошо - шутили, улыбались. Я понимал их шутки и отвечал. По-русски. При этом все немцы очень ждали, когда же они смогут вернуться домой. Убежать никто не стремился, потому что понимали, что некуда.

Помню, что в городе к немцам относились если не хорошо, то, во всяком случае, спокойно. Не помню, чтобы случались с ними какие-то происшествия. Кормили их тоже хорошо - водились у них на кухне и гречневая каша, и щи. Совсем худых среди немцев не было. Мы, студенты, редко могли себе позволить то, чем питались на этой стройке. Немцы уехали в 49-м году весной, так и не достроив театр. Стены были, а купол они оставили непокрытым. Вскоре на эти работы начали привлекать нас. Сколько же мусора мы тогда вынесли носилками с этой стройки. Проработал я там год с лишним.

Музыка за колючей проволокой

История журналиста Бориса Милицина.
Интересна история дома на улице Бехтерева, где сейчас располагается гостиница МВД. В 1944 году это небольшое двухэтажное здание строили пленные немцы.

Каждое утро шли они строем по нашей улице под конвоем, в мундирах при крестах, шли, понурив головы. Работали они хорошо, а в обеденный перерыв залезали на забор и глазели на нас, на нашу незатейливую жизнь. Особенно их удивляло, что за водой некоторые из нас ходили на колонку за полкилометра. Иногда пленные прямо на стройке устраивали концерты самодеятельного оркестра, так что приходила наша очередь залезать на забор и удивляться. Однажды мой отец, музыкант-профессионал, упросил охрану и сам сыграл вместе с ними.

Конечно же, среди пленных были не только немцы по национальности, но и представители стран –союзников нацистской Германии. Были среди них и венгры, итальянцы, румыны, японцы.
Японская свадьба

Из рассказов Александра Ивановича Трапезникова, вахтера в лагере военнопленных в Елабуге.
Здесь было два лагеря, два отделения, которые охраняли японцев: в женском монастыре была первая зона, там, где школа милиции, — вторая зона. В основном это был офицерский состав, очень умные, образованные, интеллигентные. Если лагерь военнопленных немцев строго охраняли, там стояли вышки, то японцев содержали не так строго. Они знали, что Япония — далеко, за тысячи километров и им некуда было бежать. Охранникам давали по 100–300 человек, и с ними мы ходили в Малый бор за дровами за 5 км от лагеря. Японские военнопленные были очень дисциплинированными, они впрягались в тележки по 20 человек, тянули веревки и так „вели" телегу по шоссе. Когда они ехали, то всегда говорили или пели одну поговорку: десять из них говорили: „Ас-су, ас-су", а десять других отвечали: „Ото-сан, ото-сан". Таким образом они вели строй, везли телегу. В лесу они пилили сухостой, грузили его на телегу и везли обратно туда, где жили. А мы, как охранники, просто шли рядом и наблюдали за подчиненными.

Вообще я считаю, что японцы отличались высокой культурой, трудолюбием, у них были невероятные способности.

1947 год был очень тяжелым. Был голод, а в нашем районе выдался неурожай. Рабочим давали по 400 г хлеба и больше ничего: живи как хочешь. Поэтому народ и крапиву собирал, на луга ходил, дикий лук ел, варил. А военнопленных японцев кормили очень хорошо. Когда я приходил к ним в столовую, следил за порядком и видел, что им давали и первое (суп), потом второе (капуста, лук, каша). Русской традиции еды японцы не понимали. У нас ведь как: сначала первое жиденькое поешь, а потом второе: мясное или еще что-нибудь. А они это все смешивали в одну чашку и ели.

Я помню японскую свадьбу. Дело в том, что один из японских полковников приехал с женой и дочерью. Родители решили выдать ее замуж. Точнее, она сама выбрала себе мужа из военнопленных — из их части подполковника. Так получилось, что я увидел их свадьбу. Они шли и что-то очень громко произносили. У них был свой оркестр, и я часто наблюдал, как они выступали: духовая музыка, много гитар, балалайки, рожки. Они давали концерты своим же товарищам. Вообще я в лагере работал семь месяцев. После я понял, что японцев скоро домой будут отправлять, написал заявление и ушел. Ушел заканчивать мое недоконченное образование педагогического училища».

Судьба пленных немцев
По официальным данным за весь период войны в советский плен было взято 2 389 560 немецких военнослужащих. В плену скончались 356 678 человек. Несмотря на значительные цифры, сравнение с немецкими лагерями выглядит не в их пользу: по официальной статистике в немецких лагерях погибало более 56% пленников, в то время как в советских лагерях – чуть более 14%.

В 1947 году на московской конференции министров инностранных дел США, Великобритании и СССР было принято решение об отправке немецких пленных на родину. Репатриация продлилась до 1950 года. В число освобожденных пленных не входили те, кто был осужден за военные преступления. Впрочем, 14 000 военнопленных, осужденных за военные преступления, все-таки были депортированы на родину после визита в ССР канцлера ФРГ Аденауэра. Всего из СССР было отправлено около 2 000 000 военнопленных.

Made on
Tilda