Уроженка Казани о теракте в Ницце, мигрантах и толерантности

В тот день город был совершенно спокоен. Было много народу. Мой муж панически боится толпы. Он наотрез отказался идти на набережную смотреть салют. Хотя мы с подружкой хотели туда пойти. Мы посидели в баре. Слышали те самые выстрелы и подумали, что это салют. А это была перестрелка. Погибли люди из русской диаспоры. Целая семья. Я лично их не знала. Но мы общались в русской группе Facebook. У нас есть общая группа — русскоязычных людей, живущих во Франции. Мы в ней общаемся, делимся опытом, люди выкладывают там объявления о продажах.

Во Франции неспокойно. Хотя нам внушают, что здесь безопасно. Я часто ловлю себя на мысли, что мне повезло, поскольку работаю рядом с домом. И хожу на работу пешком. А мой ребенок учится в частной католической школе. Их в городе немного. И когда муж уезжает в командировку, мы ездим на общественном транспорте. И я начинаю ко всем присматриваться. Особенно к выходцам из Магриба (союз арабского Магриба – Алжир, Ливия, Мавритания, Марокко, Тунис). После теракта в Батаклане, я даже вышла из автобуса. Там ехал молодой араб. Он все время нажимал что-то в кармане брюк. У него не было бороды.

Я сейчас боюсь не бородатых иммигрантов и не тех, кто ходит в национальных одеждах. Я боюсь арабскую молодежь, которая одевается по-европейски и ведет себя по-европейски. Потому что мне кажется, что в их глазах я вижу ненависть к европейцам. Это моя фобия. Ее разделяют выходцы из России.

Коренные французы думают по-другому. Многие мои коллеги считают, что нужно больше поддерживать мусульманские диаспоры. Из-за того, что они очень ущемлены в правах. Другие считают, что уже поздно что-то делать. И сами французы виноваты в происходящем.

Здесь все время стараются оправдывать ситуацию и находить объяснения. И в этом французы очень сильны. Я восхищаюсь этим. Для меня есть черное и белое. У французов миллион оттенков. Они никогда не будут сразу осуждать кого-то. Французы всегда находят всему объяснения.

Теракты здесь многие объясняют тем, что Франция вмешивалась и вмешивается в дела других государств. Среди старшего поколения много приверженцев политики Де Голля. Они считают, что благодаря этому был дан толчок в развитии бывших колониальных стран. Люди среднего возраста придерживаются политики невмешательства. Они считают, что страны, в чьи дела сейчас вмешивается Франция, должны идти по собственному пути.

Я вижу, что многие русские осуждают, что кто-то ходит с колясками смотреть салют. Но это же семейный праздник. Я прочитала много нехороших сообщений в Facebook, написанных русскими. Особенно меня задело, что «вот вам ваша толерантность». Тут смешивают толстое с зеленым. Это глупо. Франция всегда была гостеприимной страной. Во Франции действительно есть толерантность. Ты открыто можешь здесь исповедовать свою веру. В России, при всем ее многообразии, приезжим не дают выпячивать свою культуру. Я сама иммигрантка. И выходцы из России здесь широко отмечают Новый год. Все это происходит при поддержке мэров городов. Здесь много русских школ.

Я много спорю с мамой по этому поводу. У меня впечатление, что мама, живущая в Казани, лучше меня знает, что у нас здесь происходит.

Мигранты, которые сюда приехали, живут на севере страны и ждут пропуска в Англию. Им Франция не нужна. На севере страны ситуация сложная. Но это не по всей Франции. Я один раз встретила мигранта. Его сразу видно, потому что он боится. Он попросил у меня поесть. И после того, как я дала ему печенья, он моментально скрылся.