Недавно издание «Idel.Реалии» опубликовало видеоролик о татарском языке, который спровоцировал бурную дискуссию в социальных медиа. Из ролика следует, что с 2002 по 2010 год количество носителей языка в России сократилось на 1 миллион человек (издание сравнило данные переписей населения 2002 и 2010 года).
Если брать за основу данные переписей, вывод о проблемах действительно напрашивается. Татары — второй по численности народ России. В 1989 году, по данным последней советской переписи населения, в РСФСР их насчитывалось 5,52 миллиона.
В 2002 году татар в стране было 5,55 миллиона, а татарским языком владело 5,34 миллиона человек. Среди татар язык на тот момент знали 4,88 миллиона человек (или 88% от их общей численности).
При переписи 2010 года в качестве татар себя идентифицировали уже 5,31 миллиона граждан. При этом на татарском языке в России к тому времени говорили 4,28 миллиона человек (среди татар — 3,64 миллиона, то есть 68%).
Проблему бытования татарского, второго государственного языка Татарстана, еще в 2013 году поднимали власти региона, которые обозначили ее в очередном этапе госпрограммы сохранения и развития национальных языков. Ее составители указывали на тенденцию: татар, знающих родной язык, становится меньше. «Наряду со снижением уровня владения татарским языком наблюдается сокращение сферы использования татарского языка, в том числе в условиях повседневного общения населения на работе и в быту», — говорилось в программе.
Число носителей языка стабильно уменьшается, констатирует председатель совета автономии татар Владимирской области Рафаиль Юсупов. И в этом, говорит он, нет ничего удивительного — роль играет ассимиляция и смешанные браки.
Тенденции, описанные в программе сохранения госязыков, в той или иной степени признают все опрошенные Inkazan эксперты и представители национальных организаций, но выводы каждый делает свои.
Угол зрения
Впрочем, делать однозначные заключения на основе одних лишь переписей неправильно, предупреждают эксперты. Перепись отражает не реальную картину, а лишь языковую самоидентификацию человека, говорит Марат Гибатдинов, руководитель Центра истории и теории нацобразования Академии наук РТ.
Итоги переписи сильно зависят от того, как формулируется вопрос. Формулировка всегда встречала много критики, рассказывает доцент НИУ ВШЭ, научный сотрудник лаборатории «Социология образования и науки» Влада Баранова. Две последние переписи, хотя и были лучше продуманы, тоже не обошлись без спорных моментов. Например — как записывать кряшен.
Многие называют родным языком титульный: если в паспорте человека записано: татарин, то в качестве родного языка он указывает татарский, при том, что гораздо свободней может говорить на другом языке. Существуют и региональные аспекты, как, например, в Башкортостане, где многие этнические татары были записаны башкирами, продолжает Баранова.
Если и полагаться на перепись, резюмирует она, то логичнее смотреть на статистику по знанию языка теми татарами, которые живут в Татарстане. В 2010 году о том, что владеют языком своей национальности, в республике заявили 92,4% татар. Правда, и эти данные некоторые эксперты ставили под сомнение.
И все-таки проблемы, как и со всеми языками малых народов, есть. «Наивно было бы предполагать, что при всех тенденциях, которые наметились в России и в мире, в Татарстане будет кардинально иная ситуация, — рассуждает Гибатдинов. — Все меры, которые принимаются на региональном уровне, могут только сгладить ситуацию, но не изменить целиком».
Одна из причин, заявляет он, в нехватке мер по защите языков на федеральном уровне. Мы ратифицировали, но так и не приняли соответствующую европейскую хартию. Кроме того, выпускные экзамены до сих пор позволено сдавать только на русском (сдачу ЕГЭ на татарском власти Татарстана безуспешно лоббировали много лет подряд). «Совокупность этого, конечно, влияет на выбор родителей, которые определяют, в каком направлении двигаться их детям», — говорит Гибатдинов.
Еще ослабление позиций языка связывают, как водится, с низким качеством школьного преподавания и закрытием национальных школ.
Школа
Учить татарскому языку в республике начинают с детского сада, а школьный курс длится с первого по 11 класс. Оба госязыка в татарстанских школах изучаются в равном объеме, рассказывают в министерстве образования РТ.
Учебники и учебные программы «с целью дифференциации подхода» разделены на категории. Первая рассчитана на начальное образование в татарских школах. Вторая — на детей, которые учатся в русскоязычных школах, но для которых родной язык — татарский. Третья категория — для учеников русских школ, изучающих татарский как второй государственный (то есть тех, для кого он не родной).
Несколько лет назад по заказу властей в Татарстане проводились социсследования среди школьников. Они показали, что свободно говорят и пишут на татарском 12% учащихся русской национальности. 20% говорят с затруднениями; понимают, но не говорят на татарском 23% школьников; 34% сказали, что не владеют татарским (данные на 2013 год).
_____________________________________________________________________
По данным министерства образования РТ, в 2016-2017 годах в республике действуют 724 школы (включая филиалы) с татарским языком обучения. В школах учатся 173,96 тысячи детей татарской национальности (это 46% от общего количества). Из них 60,91 тысячи детей-татар учатся в татарских школах. Общее количество детей-татар, обучающихся на родном языке — 75,61 тысячи человек (43,46%).
_____________________________________________________________________
Культура сильнее бюрократии
Массовое исследование, проведенное в Татарстане в 2014 году, свидетельствует, что большинство татар хотело бы, чтобы их дети владели русским (96%), нежели татарским (95%) языком. На третьем месте оказался английский — 83% (данные из сборника «Государственные языки Республики Татарстан: множественность измерений», Институт истории имени Марджани).
Исследование среди молодежи в 2015 году показало, что большая ее часть хочет владеть английским (83%). На втором месте русский язык (62% среди школьников и 43% — среди учащихся ссузов). Татарский среди молодежи хотели бы знать лишь от 32 до 38% опрошенных.
«Шкала престижа “западное — русское — татарское”, где последнее воспринимается как архаика, действует и в представлениях современной молодежи», — делают вывод авторы сборника.
Отсутствие стимула в изучении татарского языка во многом связано с тем, что, по словам опрошенных, этот язык не помогает найти престижную работу.
Абсолютно все национальные языки России однажды оказались под влиянием одних и тех же процессов, так как мы живем в едином правовом и информационном поле. Но ситуация с татарским языком все же немного лучше, «поскольку у нас был мощный задел», считает Гибатдинов.
Влада Баранова из ВШЭ и вовсе называет разговоры об исчезновении татарского алармизмом. В Татарстане поддержка языка работает и, что важнее, находит сторонников среди населения, говорит она. Появляются, к примеру, исполнители, ориентирующиеся на аудиторию, которой интересно слушать рэп на татарском.
Господдержка и визуальная представленность языка (вывески на татарском, документооборот, национальные СМИ) тоже важны. «Но, с точки зрения сохранения языка, более действенное средство — политика, которая формирует языковую лояльность у групп, тяготеющих к популярной культуре, — уверена она. — Это работает лучше, чем многие дорогостоящие меры».