Отразится ли дело ТФБ на Ильдаре Халикове

3 марта зампредседателя Центробанка РФ Ольга Полякова прокомментировала ситуацию с отзывом лицензии у «Татфондбанка». По ее словам, о проблемах в банке ЦБ и региональные власти знали давно. ТФБ на протяжении нескольких лет кредитовал в основном компании собственных владельцев, в частности — своего председателя правления Роберта Мусина. При том что многие из них находились в дефолтном состоянии.

В тот же день Советский райсуд Казани арестовал Мусина по подозрению в мошенничестве в особо крупном размере. Следствие считает, что в августе 2016 года «Татфондбанк» представил ЦБ фиктивные документы о наличии высоколиквидного актива, чтобы получить кредит под его залог. Позже полученные деньги (более 3 миллиардов рублей) были переведены на счета связанных с ТФБ компаний.

Переход ситуации с ТФБ в уголовную плоскость сопряжен не только с возможными правовыми последствиями для Мусина, но и с репутационными — для других. В том числе для еще одного менеджера банка — председателя совета директоров, премьер-министра Татарстана Ильдара Халикова.

Полномочия и функции Халикова как главы совета директоров прописаны в уставе банка. Устав — документ, который имеет вполне конкретную юридическую силу, говорит гендиректор юридической конторы «Мандельштам» Константин Кожевников. Именно по этому документу и надо определять, как разграничивать ответственность между должностными лицами за те или иные действия.

Из устава следует, что по своим обязанностям Халиков должен был контролировать действия Мусина, а также выстраивать систему обеспечения ликвидности банка. К полномочиям совета, в частности, относится: «осуществление контроля за деятельностью председателя правления, его заместителей и других членов правления»; «координация проверки достоверности отчетности»; «утверждение стратегии управления рисками и капиталом банка, в том числе в части обеспечения достаточности капитала».

Непосредственно за достоверность отчетности, как гласит устав, ответственна ревизионная комиссия ТФБ, а также привлекаемые со стороны аудиторы. Но совет должен был координировать этот процесс.

«Мы знали, что банк операционно убыточен, а его финансовая отчетность в существенной степени недостоверна».

Из комментария первого зампреда ЦБ Дмитрия Тулина ясно, все контрольные и стратегические функции совета и профильных подразделений банка были провалены. «Мы знали, что капитал банка утрачен, потеря ликвидности может наступить в любой момент, что банк операционно убыточен, а его финансовая отчетность в существенной степени недостоверна», — заявил Тулин.

И совет директоров, и правление ответственны только за те решения, которые сами принимали, говорит юрист адвокатского бюро A2 Ксения Риф. За действие, совершенное советом, а также его последствия, отвечает совет, аналогично — с правлением.

Совет и правление несут ответственность в тех масштабах, в которых каждый из них принимал решения, объясняет партнер юридической компании King & Spalding Илья Рачков. Если они в пределах своей компетенции не делали того, что должны были делать по уставу, либо делали то, что не должны, они несут ответственность, говорит он.

Халиков возглавил совет директоров ТФБ в августе 2014 года. В марте 2017-го он заявил: «Пришел я туда совершенно не случайно, понимая сложность ситуации, которая есть». Так премьер-министр дал понять, что банк испытывал проблемы несколько лет подряд. Об этом же недавно заявил журналистам глава РТ Рустам Минниханов. По его словам, ситуация в ТФБ была тяжелой с 2014 года. Но оба этих заявления были сделаны уже после того как банк лишился лицензии, прежде чиновники говорили об обратном. «Сейчас “Татфондбанк” в хорошей форме и продолжает укрепляться», — сказал Халиков 27 ноября 2015 года (цитата «Татар-информ»).

На фоне обострения социально-экономической повестки в республике выросла протестная активность, хотя эксперты склоняются к тому, что рост ее будет краткосрочным. Тем не менее, у проблем появилось лицо: локальные протестные группы теперь ассоциируют ситуацию, в которой они оказались, лично с Мусиным и Халиковым. В последние две недели в среде активистов не затихали требования отставки премьер-министра.

Мусин пробудет под арестом до 16 апреля. Признание судом его вины одновременно даст протестным группам убедительные основания говорить о дискредитации Халикова. В здоровой правовой системе ситуация, подобная этой, могла бы нанести чиновнику непоправимый урон, но в Татарстане свободного политического поля исторически не сложилось, говорит академик Российской академии политических наук Владимир Беляев.

В истории с ТФБ политические риски для Халикова, естественно, есть. По понятным причинам люди недовольны и выдвигают претензии — так, как они это видят, отмечает депутат Госсовета Артем Прокофьев. «Меня точно нельзя зачислить в горячие сторонники Ильдара Шафкатовича, но я на это смотрю с другой точки зрения. Главная проблема сейчас — со стороны кабинета министров нет прозрачности», — говорит Прокофьев.

Нельзя сказать, что на последнем этапе правительство не старалось спасти банк: попытки помочь предпринимались. Но логику этих действий нам никто объяснять не торопится. «Лично мне как депутату это непонятно», — говорит Прокофьев.

«Пока можно игнорировать — будут игнорировать».

Беляев вспоминает, что крупные социальные протесты в Татарстане уже были — например, из-за монетизации льгот в середине нулевых и так называемый «бунт рыбаков» в 2011-м. У нынешнего протеста есть свои особенности: в нем участвуют в основном предприниматели и юридические лица.

Активный средний класс и так раздражен тем, что «олигархи одерживают очередную победу над мелкой буржуазией», говорит Беляев. Но предприниматели пытаются пробить свои интересы «не кулаком, а пальцами», а это неэффективно. Надо учитывать и общее снижение политической активности. «В этих условиях, пока можно игнорировать — будут игнорировать. Минниханов не уступит Халикова ни в каком случае», — считает политолог.