Интервью. Часть 1: детский омбудсмен о крымских и татарстанских лагерях и буллинге

О детских лагерях в Крыму

Надо понимать, что на сегодняшний день в Крыму собственных лагерей у Татарстана нет. В Краснодарском крае есть два лагеря, которые отыгрываются по конкурсу, то есть заявляются на предоставление услуг по отдыху и оздоровлению наших детей. Но только один лагерь наш собственный - «Приазовец» в Анапе.

Это территория, на которой мы можем осуществлять серьезный надзор. Моя проверка на территории этих лагерей существенно разнится, так как полномочия распространяются только на Татарстан. Когда мы выявляем какие-то нарушения, то привлекаем регионального уполномоченного по правам детей и делаем эту проверку совместно.

Я выехала в Краснодарский край 14 числа, мы посмотрели лагеря, в которых наши дети отдыхают. 16 числа мы должны были выезжать в Крым, но пришлось ехать раньше.

15 июля в детском лагере «Лучистый» близ Евпатории, где отдыхал 201 ребенок из Татарстана, дети начали обращаться за медицинской помощью. В больнице оказались 52 человека – у них диагностировали норовирусную инфекцию, которую дети получили от сотрудников столовой.

На полуострове нашего собственного лагеря нет. Предложение, которое сегодня рассматривается, и оно абсолютно оправданно – о возможности приобретения лагеря в собственность.

Это затратно. Насколько - сказать сложно. Речь может идти, например, о покупке старого лагеря, который не используется, либо о территории, на которой мы будем возводить и строить.

Мы можем в этот лагерь приезжать с собственным педагогическим коллективом, хотя и так педагоги и вожатые приезжают наши. Мы можем, как в «Приазовце» приезжать с собственным коллективом работников пищеблока, медиков. Чтобы таких случаев, как в «Лучистом» мы могли бы избежать.

Родителям тех детей, которые были вынуждены вернуться домой из «Лучистого», будут предложены компенсации за неиспользованные дни отдыха. Детям предложат отдохнуть в одном из лагерей Черноморского побережья, в том числе в Крыму, но тот лагерь уже не рассматривается.

Министр по делам молодежи РТ Дамир Фаттахов сообщил, что лагерь отказался принимать детей из больницы «аргументируя свою позицию тем, что инкубационный период норовируса еще не завершился. Для детей организовали специальный чартерный рейс в Казань.

Мы очень хотели, чтобы наши дети, которые попали в больницу, вернулись в лагерь, но, несмотря на все наши усилия, лагерь отказал в этом. Были выставлены требования, что дети должны сдать анализ ПЦР (полимеразной цепной реакции – Inkazan) при выписке.

Возникли вопросы и проблемы с продолжительностью осуществления анализа, и оставлять детей в стенах этого лечебного учреждения было не гуманно. Планировалась 4 и 5 смена, сейчас контракт в процессе расторжения.

Понятно, что есть требования федерального закона, и если «Лучистый» выиграет на следующий год этот тендер, то нам будет сложно. Но нужно очень четко отработать в плане расторжения контрактного предложения, в плане внесения в реестр недобросовестных поставщиков этот лагерь для того, чтобы на следующий год минимизировать эти риски.

Та ситуация, которая возникла в «Лучистом», является результатом человеческого фактора. Рядом с каждым сотрудником столовой надзирающего человека не поставишь. Если человек болен, и он продолжает ходить на работу, не соблюдать правила личной гигиены, заражать других детей, то это та ситуация, которая, к сожалению, привела к такому результату.

О детских лагерях в Татарстане

Татарстан – один из регионов, в котором большое количество стационарных лагерей продолжает функционировать. Летом 2019 года в республике работает 118 государственных, муниципальных и ведомственных детских лагерей. Многие из них - еще с советского прошлого. Их состояние оставляло желать лучшего. Тем не менее, было сделано все для их сохранения: закрыть лагерь проще, чем открыть. С 2015 года реализуется программа капитального ремонта и строительства новых лагерей.

Буквально недавно мы были в Мензелинском районе. Там находятся три загородных лагеря и один палаточный. Что касается стационарных, то они в прекрасном состоянии. Два из них прошли через программу капитального ремонта. Очень достойные условия созданы. Это уже не жалкий вид - не обидно за наших детей.

Один из лагерей - государственный для детей сирот. Туда нужно приезжать и смотреть как на пример того, как должно быть. Он был сделан за счет благотворительных средств. Главная задача – привести в нормативное состояние те лагеря, которые функционируют. К сожалению, есть районы, где нет ни одного стационарного лагеря.

О буллинге в лагерях и подростковых ОПГ

Зачастую проблема травли детей замалчивается. В январе этого года в пресс-службе министерства образования РТ Inkazan, сообщили, что статистики случаев буллинга у ведомства нет. По данным исследования психологического климата в казанских школах 2018 года, 11-16% детей хотели бы перейти на домашнее обучение из-за травли.

Решение проблемы буллинга - это задача педагогического коллектива и родителей. Ничего нового мы не скажем. Прежде всего – это семья и тесное взаимодействие и понимание с образовательным учреждением и лагерем. Чтобы выявить эти явления, педагоги должны быть в тесном контакте с детьми. Чтобы дети доверяли вожатым.

Далее задача – прекратить такие явления. Если речь идет о противоправных действиях, то должен включаться сотрудник по делам несовершеннолетних. Я не могу сказать, что у нас дети устраивают массовые драки. Дети, конечно, народ коллективный и им свойственно объединятся в сообщества ради осуществления какой-то цели. Задача взрослых – ориентировать их на позитив.

Если в семье нормальные взаимоотношения, то ребенок обязательно расскажет, что он с этим столкнулся, если - будет вариться в этой информации и понимать ее так, как он понимает. Все, что происходит с детьми – ответственность родителей. Всю негативную информацию, которая может свалиться на детей из интернета, можно нивелировать и скорректировать.

Ребенка нельзя растить под колпаком: только запретами мы проблему не решим. Мы чистим интернет, запрещаем контент, но невозможно его запретить. Тем более невозможно почистить весь интернет, и информационное пространство, в котором живут наши дети, мы создали для своих детей сами. Теперь мы, взрослые, должны научить наших детей правильно и безопасно в этом пространстве существовать.

Надо использовать инструменты, чтобы дети могли противостоять буллингу, учить детей. Для этого должны быть люди. Иногда надо и родителей учить. Если родитель является пользователем уровня ниже, чем ребенок, сложно говорить о коммуникации: нужно разговаривать на одном языке. То же самое с педагогами. Должен быть авторитет перед ребенком.

Другой риск – зависимость. Это тоже сфера нашего родительского внимания. Мы сами отдаем ребенку гаджет и умиляемся от того, как наш полуторогодовалый ребенок сам находит что-то и смотрит. Психологи говорят о формировании зависимости с самого маленького возраста. Как потом этого ребенка посадить за книгу? Это активное познание мира, а когда он просто смотрит картинку, то это закладывается с раннего возраста.

Нужно, чтобы у родителей было понимание того, что происходит. Почему бы на родительские собрания не пригласить психолога, который расскажет, в каком возрасте что закладывается, какие навыки лучше развивать. Насколько оптимально будет ограничение в гаджетах. Нужны меры в части того, на сколько давать и что давать. Я против только запретительных мер, все должно быть в балансе.