«А денег нет, я вам хочу сказать»: «камаловцы» получат новый театр на берегу Кабана
«Это же не разговор про гримерки. Режиссер сам в каморке сидит»
Долгострой на улице Татарстан, 1, который в народе называют «парусник», возводили с 1970-х. На него то не хватало денег, то нужно было очищать озеро Кабан, от которого шел тухлый запах. Здание открыли только в 1986 году — к 80-летию татарского театра. Власти подгоняли строителей к юбилею, в результате одну из площадок так и не освоили, рассказали сегодня на пресс-конференции, которую созвали по случаю старта конкурса.
«Место, где сейчас располагается парковка, было пустым. Там не было парковки, ничего не было. Это место было как раз для того, чтобы достроить здание, те помещения, которых сегодня нет», — пояснил главный режиссер Татарского государственного академического театра имени Галиаскара Камала Фарид Бикчантаев.
Прошло 35 лет, а артистам приходится все больше и больше тесниться. Так, мастера изготавливают часть бутафории прямо в коридоре. А народные артисты России ютятся в одной гримерке с молодыми коллегами. Остальные гримерные отдали под парикмахерский цех. Актеры репетируют в кабинете, где некогда работал бывший главный режиссер Марсель Салимжанов. В 2002 году его преемник Бикчантаев отдал полагающееся ему помещение артистам.
«Мы на сегодняшний день заложники этих двух площадок: малой сцены, которая очень консервативна, и большой сцены, здесь какие-то возможности есть», — посетовал Бикчантаев.
Его поддержала помощник главы РТ Наталия Фишман-Бекмамбетова, курирующая общественные пространства.
«Это же не разговор про гримерки. Мы были в электротеатре. У Юхананова (художественного руководителя Электротеатра Станиславский — Inkazan) 6 репетиционных залов. А у театра Камала ни одного — только кабинет директора. Он сам (Бикчантаев — Inkazan) в каморке сидит, но уступил», — уточнила она.
«Нас удивило решение Рустама Нургалиевича», или почему обычная реконструкция не подходит?
С 2000-х годов здание театра дважды пытались расширить. Но проекты не вписывались в охранную зону Кремля: этажом вверх — ограничение по высотности, этажом вниз — слишком сложно.
Нагромождать площадку рядом с театром тоже нельзя, потому что «мы не можем такой открыточный вид застраивать», отметила Фишман-Бекмамбетова.
К тому же строительная суета оставила бы артистов без родной сцены на пару лет.
«Он (глава РТ Рустам Минниханов — Inkazan) очень боялся, что, если затеем реконструкцию, театр остановится на 2 года. Татарский театр не должен останавливаться — таково было его слово», — сказал Бикчантаев.
Минниханову показали прогрессивные проекты московских площадок. В апреле варианты обговорили с экспертами. Поездка и обсуждение повлияли на решение главы республики, которое он озвучил 11 июля, — построить новое отдельное здание.
«Давайте, не будем скрывать, нас удивило решение Рустама Нургалиевича, потому что изначально планировался капремонт», — призналась его помощник, курирующая общественные пространства.
Что будет в новом здании и кто переедет в старое?
Под застройку пойдут, как выразился мэр Казани Ильсур Метшин, «не гектары». Часть территории будет отдана под парк, внутри которого расположится учреждение.
«Все коммуникации, все парковки, все будет вынесено под землю. Та территория, которая планировалась как парк, так и будет парковой зоной. Ни в коем случае мы не будем ее застраивать полностью. Это часть технического задания», — отметила Фишман-Бекмамбетова.
Высота будущей постройки неизвестна, поскольку требования здесь не такие жесткие, как на улице Татарстан. Сейчас заказчики вместе с комитетом РТ по охране объектов культурного наследия определяют, какая этажность разрешена.
«Начинка» театра тоже неясна. Предполагается, что здание будет работать как общественное пространство, будут blackbox, как в нацбиблиотеке, и пространство для хореографических выступлений.
Планы по строительству смотровой башни, которые озвучивались в прошлом ноябре, стали более туманны. Башня должна была акцентировать внимание на вход на набережную.
«Мы посмотрим, будем ли делать ее в контексте нового театра. Если будем, то она будет увязана с новым зданием», — пояснила спикер.
Вместе со строительством планируется решать транспортные вопросы: соединить улицы Туфана Миннуллина и Хади Такташа, расширить мост между озерами Нижний и Средний Кабан.
Старое здание не планируют забирать у театра. Но что там останется, а что переедет, пока тоже непонятно.
«Что здесь будет — театральный музей или живой музыкальный театр — это вопрос. Никто не забирает», — подтвердил Метшин.
После неурядиц с набережной Кабана власти очень ждут конкурсантов из Казани
Заявки на участие в международном конкурсе принимаются до 15 сентября, а победители станут известны 27 января. Заявиться могут и российские, и зарубежные архитекторы. Хотя заказчики будут приветствовать именно местные команды и казанцев в консорциумах, потому что уже обожглись при реконструкции зоны у озера Кабан.
«Мы затянули строительство набережной на год. Должны были открыть первую очередь в 2017 году, открыли в 2018-м. Потому что мы столкнулись с тем, что не могли адекватно адаптировать решение международной команды, которая победила. Мы были вынуждены отложить стройку, привлечь казанскую команду архитекторов для того, чтобы они с международными победителями адаптировали проект», — объяснила Фишман-Бекмамбетова.
Для архитекторов подготовят несколько справок об истории татарского театра, о местности и визуальные коды, которые они будут использовать при разработке эскизов.
Денег нет, но вы стройте
Фишман-Бекмамбетова не стала оценивать бюджет строительства, так как проект не готов. А Метшин признался, что нет не только подсчетов, но пока и самих денег.
«Если бы мы всеми деньгами начали строить театр… А денег нет, я вам хочу сказать. Любой проект, который начинался — ликвидация ветхого жилья Казани — не было ни копейки ни в бюджете, нигде. Волевое решение первого президента, и как результат — реализованная программа. Универсиада: было большое желание, денег не было. То же самое с театром. То же самое с программой „Наш двор“», — высказался градоначальник.
Насчет сроков строительства он выражался осторожнее, потому что они зависят от сложности проекта и решения Минниханова.
«Наверно, я думаю, это где-то 2025 год, но сроки должен объявить президент», — сказал мэр.