Семья из Татарстана подозревала челнинский роддом в подмене ребенка

У женщины в августе 1993 года родились недоношенные однояйцевые близнецы. Мать провела в роддоме четыре дня, а девочки — две недели. Старшая, Марина появилась на свет первой и оказалась здоровой, однако у ее сестры выявили синдром Дауна.

Эксперты в студии говорили, что это практически невозможно. Кроме того, у девочек разные группы крови. Сестра особенного ребенка обратилась в передачу и заявила, что сестра ей не родная. Сейчас уже 29-летняя женщина заверила, что знакомые видели ее точную копию.

Страдала от неопределенности и сама мать, сомневаясь родную ли дочь воспитала. Асанова утверждала, что в роддоме ей подсунули больного ребенка, а здорового отдали другой семье. В подмене она подозревала роженицу, с которой лежала в одной палате, и ее мужа. Якобы у него была возможность и умысел — он работал водителем у руководства медучреждения.

«Когда я их родила, там были практиканты. Когда их пеленали, сказали, какие они одинаковые. Потом я их не видела. Марину принесли на первый день, Ирина родилась слабой, ее выхаживали врачи. У Марины личико было, а когда Ирину подали, у нее лицо как сковородка, глаз нет, щелочки одни только. Лицо желтое, в три раза больше, чем у Марины. Я говорю — как же они похожи-то? Потом пришла врач и сказала, что одна девочка у нас даун», — рассказала жительница Татарстана.

Семья приехали в республику из Краснодарского края. Некоторое время они жили в разных деревнях, а позже снимали квартиру в Челнах. Искать «родную» дочь, заявила Асанова, не было возможности, якобы были заботы о других детях.

Сами родители заверили, что любят детей одинаково и никогда не давали повода чувствовать себя особенными. ДНК-тест им нужен был, чтобы развеять все сомнения — мать обещала искать настоящую дочь, если результаты будут отрицательными. Однако родство было на 99,9%.

Эксперты говорили, что у однояйцевых близнецов такой исход практически невозможен, а потому произошедшее — уникальный медицинский случай. Старшую из детей поздравили — она «выиграла» генной лотерее, потому что диагноз мог достаться не только ее сестре.