Аюпова о новом театре им. Камала: «А мы вообще достойны?»
С чего все началось
Театр имени Камала на озере Кабан открыли в 1987 году. Спустя несколько десятилетий оно уже не отвечало требованиям современности: актерам не хватало пространства для работы, и руководство театра высказалось о необходимости найти новое место.
«У нас нет репетиционных помещений, под соответствующие цели мы были вынуждены отдать кабинет бывшего главного режиссера театра Марселя Салимжанова. Артистам приходится делить гримерки… Некоторые гримерные кабинеты мы были вынуждены отдать под парикмахерские и редакционные помещения», — сказал тогда режиссер театра Фарид Бикчантаев.
Попытки расширить здание в 2000-х годах оказались безуспешными: строить вверх нельзя из-за ограничений высотности, вниз — слишком сложно. Расширение территории рядом с театром также было невозможным. Решили возводить новый театр на улице Хади Такташа.
В июле 2021 года началась разработка концепции нового здания театра. Победитель конкурса был объявлен в феврале 2022 года большинством голосов жюри. Им стал консорциум московской компании ООО «Ваухаус», в состав которого вошли японская фирма Kengo Kuma & Associates, немецкая компания Werner Sobek AG и казанская «ПТМ архитектора Бакулина Германа Алексеевича». Внешне новое здание театра будет напоминать глыбу льда.
«Трещины будут в любом случае»
В феврале этого года на площадке будущего театра началось строительство. Рекордные сроки, в которые хотят уложиться власти — до саммита БРИКС осенью — вызывают вопросы о качестве работ. Аюпова в ходе пресс-конференции заявила, что скорость работ никак не на это не повлияет, а трещины могут возникнуть в любое время.
«Трещины в процессе эксплуатации будут в любом случае. Дома вы ремонт делаете, через какое-то время у вас все равно будет эффект. Причем они могут появиться в самое неожиданное время. Например, в Музее болгарской цивилизации после очень холодной зимы, 30 градусов мороза, появились проблемы с плиткой», — сказала она.
Однако министр подчеркнула, что строительство идет под жестким контролем. Строители следят за тем, чтобы цемент полностью затвердел и соответствовал необходимому уровню прочности, технологии, используемые на стройке, находятся на высочайшем уровне, а погрешность в прокладке коммуникаций составляет буквально миллиметры. Кроме того, после сдачи здания предусмотрен гарантийный срок.
«Мы вовлечены в процесс. Это не так, что они строят, мы наблюдаем. Нет. Проходит очень большое количество обсуждений и по размещению, и по репертуару», — добавила Аюпова.
Наполнение театра: «А мы вообще достойны?»
По словам министра культуры, больше всего страхов вызывает у нее вопрос наполнения театра и его востребованности у зрителя.
«Я скажу очень провокационную вещь, у нас много люди кричат про сохранение татарского языка, очень много… Но в театре кукол „Экият“ билеты покупают на русские спектакли. Национальное искусство — испытание для всех нас. Насколько привлекательным мы сможем сделать его для зрителя? Как сделать это пространство привлекательным для всех целевых аудиторий? А мы вообще достойны этого театра?», — задавалась вопросами Аюпова.
Много спектаклей, рассуждала она, которые ориентированы на татароязычного зрителя не только в языковом плане: человек ментально должен воспринимать тот посыл, который дается со сцены театра. И дежурный перевод не всегда может раскрыть его в полной мере.
«Театр — это философия. Каким он будет и как его выстраивать? У меня большие страхи. Мы прописали на год вперед активности — это и образовательные проекты, и лекционные, и хайповые — там все будет, но все равно страшно. Если мы не докажем, что мы нужны людям, что нужно не здание, не селфи на фоне красивого дизайна, мы сами себе будем противны», — сказала Аюпова.