Какие тайны скрывает музей старейшего вуза
В главном здании Казанского федерального университета, среди современных аудиторий и лабораторий, есть удивительное место, где можно по-настоящему прикоснуться к истории — Зоологический музей и гербарий имени Эверсмана. Он является одним из старейших в России хранилищ этого профиля. Здесь находится уникальная коллекция, насчитывающая 3,5 тысячи единиц хранения позвоночных, более 30 тысяч экземпляров насекомых и свыше четырех тысяч других беспозвоночных.
Заведующий музеем, старший преподаватель кафедры зоологии и общей хирургии Института фундаментальной медицины и биологии Александр Беляев провел для Inkazan экскурсию. Делимся с вами фотографиями и интересными фактами об этом месте, экспонатах и профессии таксидермиста.
«Как наглядный учебник»: как и зачем создавался музей
Зоологический музей КФУ старше самого университета. Можно сказать, что его история началась в конце 18-го века. Именно тогда князь Потемкин-Таврический по поручению Екатерины II намеревался открыть в Екатеринославе (ныне Днепр) университет, для которого приобрел в Европе экзотическую коллекцию животных. Но планам было не суждено сбыться. После смерти императрицы, Павел I велел передать экспонаты Казанской гимназии, на основе которой в 1804 году открылся университет.
Первым заведующим музея стал профессор Карл Фукс, который начал активно заниматься расширением коллекции, в том числе закупив конхиологические собрания из 578 раковин. Однако большую роль в развитии музея сыграл профессор Эдуард Эверсман, под руководством которого здесь появляется первое систематизированное поступление.
К 1844 году в коллекции уже насчитывалось 5 735 экспонатов. Но все это, как и во всех других музеях при университетских, формировалось не для показа общественности, а исключительно с целью образования.
«Поэтому все собирали настолько досконально, насколько это возможно: нужно же показывать, учить людей, а для этого необходимы только современные, хорошие материалы. Экспонаты были как наглядные учебники по зоологии и зоогеографии. Это сейчас у нас есть интернет, а раньше…», — отмечает Беляев.
В тройке лучших по России
Музей состоит из двух отделов — беспозвоночных и позвоночных — и располагается в восьми залах. В коллекции практически нет муляжей, за исключением лишь увеличенных пластиковых моделей клещей. Основную часть экспонатов составляют чучела животных. По объему коллекции музей имени Эверсмана входит в тройку лучших среди университетских музеев такого направления.
«Самый насыщенный зоологический музей, конечно, в Академии наук в Санкт-Петербурге. Туда отправляли все, что привозили академические экспедиции. Вторые — мы. Основа нашей коллекции примерно такая же, как и у Зоологического музея МГУ, хотя в какой-то степени у Московского университета возможностей было поболее», — отмечает Беляев.
Экспозиция постоянно обновляется, однако больший упор делается на сохранение того, что есть — переплюнуть находки 19-го века, отмечает эксперт, уже не получится, как бы мы не стремились. Раньше исследователям было проще: они могли отправиться на охоту или без труда получить умершее животное из зоопарка. Современные реалии подразумевают множество ограничений: сложности с вывозом из-за границы, карантинные меры и другие законодательные барьеры.
«Двоякая ситуация. С одной стороны, меньше экспонатов стало поступать. А с другой, условия хранения стали лучше. Даже несмотря на то, что нет жестких условий контроля, например, по влажности и температуре, все равно — это не 19-й век, когда топили печь дровами, и колбы замерзали, как рассказывается в старых записках», — говорит заведующий музеем.
Таксидермистов в России — пересчитать по пальцам
В прошлом Зоологический музей активно сотрудничал с Казанским зооботсадом и получал туши умерших животных, которые использовались для изготовления чучел. Одним из самых знаковых экспонатов стал череп бегемота Карлсона, который скончался в 1985 году после того, как проглотил теннисный мяч, брошенный ему посетителями.
Сейчас животных зооботсад не передает. И дело не только в нем, но и в возможности принятия со стороны университета — своих таксидермистов у музея нет, заниматься умершими животными попросту некому.
Таксидермист — штучная профессия, поэтому то, что в КФУ их нет — неудивительно. Музей большой, экспонаты разноплановые и требуют разных навыков: кто-то специализируется на маленьких чучелах, кто-то, наоборот, на больших. Конечно, есть профи, которые владеют множеством техник, но их, отмечает Беляев, единицы.
«Таксидермист, который создает интересные экспонаты, в музее может появиться один раз за всю историю его существования. По каким-нибудь стафилинидам или жукам-долгоносикам в России сколько таксидермистов? По пальцам можно пересчитать. Этому нигде не учат — только стажировки, слеты, конференции и самообразование», — говорит эксперт.
Да, учебных заведений, готовящих специалистов по изготовлению чучел, у нас в стране нет. Все таксидермисты — самоучки или учились у других мастеров. Чаще всего в эту область приходят люди из сопредельных профессий: зоологи, работники зоопарков, музеев, звероферм или охотники.
Несмотря на технический прогресс профессиональный уровень специалистов за много лет не стал кратно выше.
«Все эти помогающие механизмы помогают тогда, когда ты сам уже умеешь что-то делать. Раньше люди препарировали животных без использования каких-то технологий. Для этого просто нужно, чтобы руки, как говорится, из того места, росли. И я боюсь, что сегодня мало людей, которые смогли бы на современном этапе это сделать», — отмечает Беляев.
Ценные экспонаты
В музее имени Эверсмана можно увидеть чучела животных, которые уже исчезли с лица Земли. Например, русская выхухоль — маленькое млекопитающее, когда-то обитавшее в водоемах России. Или зебра квагга, полностью истребленная человеком еще в конце 19-го века, таких чучел в России всего девять.
«Квагга у нас считается символом музея. Какое-то время она была в виде чучела, потом лежала в виде шкуры, портилась, затем в лаборатории Заславского в Питере из нее снова сделали чучело и вернули нам», — рассказывает Беляев.
Интересно, что московский Зоологический музей пытался заполучить эксклюзивную шкуру, предлагая взамен чучела шести крупных животных, среди которых был жираф и носорог, но директор музея Александр Попов кваггу не отдал.
Всего в музее 1400 животных, которые признаны научным сообществом особо ценными экземплярами. Например, зубр, подстреленный в Беловежской пуще Николаем II. Сам император не бывал в Казани, но с уважением относился к городу с академической славой, поэтому отдал животное в дар.
Печальная история связана с львиной семьей, которая пополнила музейную коллекцию в конце 19 века. В те времена в Казань приехал бродячий цирк, и у пары львов родился львенок. К сожалению, семейство кто-то отравил. Купец Павел Щетинкин выкупил их туши за 250 рублей и передал их в университетский музей для создания чучел.
Что внутри у чучела
Скелета в большинстве чучел нет. Раньше он заменялся каркасом из проволоки и других подручных материалов, который как бы «обрастал» мышцами из ветоши, тряпок, ваты или соломы. Современные технологии значительно упрощают процесс: теперь каркасы могут изготавливаться из пластика, что делает их легче и долговечнее.
Шкура должна быть «оригинальной» — хорошо выделанной и обработанной. Единственная внешняя часть любого чучела, которую делают из искусственных материалов — это глаза. Они всегда стеклянные.
Чучела бывают тоже разные. Есть тушки — они предназначены для научных исследований и лежат в фондах. Есть экспонаты полуобучающего плана — наполовину чучело, наполовину скелет. Примером такого типа в КФУ служит чучело кошки. Есть чучела в разрезе.
И наконец верх совершенства — это композиции: животные находятся не просто на дощечке и или с пучком травы или на веточке, а вписаны в ландшафт или какую-то сцену. Например, в зале птиц можно увидеть орла, схватившего змею, сокола, сжимающего в лапах крякву, или целую биогруппу с лосем и тремя волками. Согласно музейным описям, этот экспонат был в музее еще в 1896 году.
Коллекция бабочек Бутлерова
В экспозиции музея особое внимание заслуживает коллекция бабочек, собранная ректором Казанского университета, известным химиком и основоположником теории химического строения органических веществ Александром Бутлеровым.
Бутлеров с ранних лет проявлял интерес к зоологии, ботанике и энтомологии. После школы поступил на биологический факультет, и его увлечение бабочками стало основой его выпускной работы, в которой он рассмотрел разнообразие этих насекомых в Волго-Уральском регионе. В 1881 году Бутлеров передал свою коллекцию музею.
Несмотря на то, что коллекции более ста лет, бабочки сохранили свой насыщенный цвет. Это связано с тем, что они находятся под защитой от ультрафиолетовых лучей, что предотвращает их выцветание.
Как попасть в музей
Приобрести билет в Зоологический музей и гербарий имени Эверсмана можно несколькими способами: в экскурсионном центре музеев КФУ по адресу Кремлевская, 18, корпус 1 или онлайн на сайте кассир.ру. Перед приобретением билета необходимо записаться по телефону, подробную информацию о ценах и льготах можно узнать здесь.