Posted 11 февраля 2017,, 23:16

Published 11 февраля 2017,, 23:16

Modified 12 сентября 2022,, 03:53

Updated 12 сентября 2022,, 03:53

«Марусовка» — странная веселая трущоба

11 февраля 2017, 23:16
«Марусовка» — странная веселая трущоба

Блог INkazan
Казань – один из крупнейших политических, религиозных и экономических узлов России. Казань имеет за собой многовековую историю, богатую героическими и драматическими событиями. В центре города сохранилось множество ценнейших исторических архитектурных памятников. Чернояровский пассаж, Казанская ратуша, Театр оперы и балета – все эти великолепные здания одним своим видом внушают случайному прохожему благоговение, наполняют тягой к прекрасному и переносят в романтический ХIХ-й век, эпоху балов, дуэлей, поэзии и великих открытий. Однако не многие знают, что буквально 100 лет назад в современном центре города располагался один из самых неблагополучных и криминальных районов Казани – злополучная «Марусовка». Именно сюда нити расследования приводили множество агентов сыскного управления, именно здесь обитали самые бедные студенты и нищие проститутки. Именно в «Марусовке» с октября 1884-го по май 1885 года жил Алексей Максимович Пешков, позднее известный как Максим Горький, а 13 февраля 1873 года здесь в одном из домов родился всемирно известный певец Федор Шаляпин.

Что же представляла из себя «Марусовка»?
Что же представляла из себя «Марусовка»? Основателем этого района был казанский мещанин, бывший сапожник Лупп Спиридонович Марусов. Сначала он купил деревянный одноэтажный дом, крытый толем, на Рыбнорядской улице (сейчас это улица Пушкина) с 210 квадратными саженями земли за 600 с небольшим рублей. Дом имел каменное подвальное помещение, где располагался трактир некоего Гринберга. Стоял дом у подножия горы, поднявшись на которую можно было выйти на Старо-Горшечную улицу (ныне — Щапова). Земля на горе пустовала и вскоре почти за бесценок была выкуплена Марусовым. На следующий год после приобретения дома и земли Лупп Спиридонович и начал строительство большой группы домов, получивших впоследствии название «Марусовка».

Вместо бараков — элитные дома
На сегодняшний день на месте одного из самых злачных районов Казани возвышается высотные элитные дома. Стоимость квартир в этих домах превышает полтора десятка миллионов рублей — время безжалостно подмяло и стерло все упоминания и о жалких лачугах, ютившихся друг на друга, и о их обитателях. Память о «странной веселой трущобе» осталась лишь в немногих исторических документах и произведениях Максима Горького.
Стройка «Марусовки» длилась почти сорок лет. К 1864 году число строений, воздвигнутых Марусовым, уже достигало двенадцати: были и деревянные, и каменные дома, высотой от одного до трех этажей. Всего к 1882 году (последнему году жизни домовладельца Марусова) было воздвигнуто до 30 различных строений, где размещалось около двух тысяч квартир, в которых в некоторые периоды ютилось до трех тысяч человек. Луппу Спиридоновичу «Марусовка» приносила неплохой доход: в последние годы его жизни, например, до 11 тысяч рублей в год. Занимаясь новым строительством, он обращал мало внимания на ремонт существующих домов, с годами превращавшихся в трущобы.

Лупп Марусов скончался 20 февраля 1884 года в возрасте 72 лет и похоронен на Арском кладбище. В своем завещании он пожелал, чтобы дома были проданы, а деньги поделены между многочисленными наследниками. Душеприказчицей и опекуншей он назначил свою жену, которая не спешила с распродажей «Марусовки».

Мужу своей племянницы — крестьянину Николаю Кузьмичу Белянкину поручила вдова Марусова управлять домами, положив за это плату в 600 рублей в год. Ловким дельцом оказался этот Белянкин! Сумел положить в банк на свое имя «на черный день» в течение только первого года тысячу рублей. Вскоре он убедил вдову Марусова, что за все дома она не сможет выручить более 30 тысяч рублей, да и эта цена будет падать день ото дня. И предложил продать ему за эту сумму всю «Марусовку». Даже с учетом украденных за год денег Белянкин, ранее не державший в руках свыше ста рублей, не имел таких средств для покупки. Но, убедив вдову и дав обещание после оформления покупки перепродать ей два дома, которые она хотела бы иметь, но не могла выкупить как опекунша, Николай Кузьмич нотариально оформил купчую… на своего отца — крестьянина Кузьму Белянкина. Оформив покупку на бедного отца и получив от него доверенность на полное распоряжение домами, Белянкин за сотню-другую, заручившись согласием агента, заложил дома в Нижегородско-Самарский банк за 40 тысяч рублей. Из них выплатил вдове Марусова 30 тысяч рублей для распределения по завещанию. И стал полным хозяином и распорядителем «Марусовки», не только не истратив на это ни копейки, но и положив в карман несколько тысяч рублей за свои коммерческие дарования, включая и плату за два дома, перепроданные вдове Марусова.

«И вот я живу в странной веселой трущобе — «Марусовке», вероятно, знакомой не одному поколению казанских студентов».
Алексей Максимович Горький жил в легендарной «Марусовке», которая уже не принадлежала наследникам Марусова. Горький жил здесь с октября 1884-го по май 1885 года. Разномастную публику, заселявшую эти дома, — студентов, опустившихся чиновников и артистов, проституток… — он описал в повести «Мои университеты».

В «Марусовке», на самом краю оврага находился доходный дом купца Лисицына, в котором поселились приехавшие на заработки крестьяне Вятской губернии Иван Яковлевич и Авдотья Михайловна Шаляпины. Работали много – Иван Шаляпин устроился писцом в земскую управу, жена подрабатывала прачкой. 13 февраля 1873 года у них родился сын. Поскольку предыдущий ребёнок Шаляпиных умер, не дожив до крещения, они уже 14 февраля понесли новорождённого крестить в ближайшую церковь – Богоявленский собор. Сын был окрещён Фёдором.

Впрочем, в «Марусовке» Шаляпины прожили недолго — хозяева затеяли ремонт дома, «съезжавшего» на дно оврага, и семье пришлось переехать в село Ометьево, где они за полтора рубля в месяц сняли небольшой домик у местного мельника. Именно с этого дома Федор Шаляпин всегда и начинал свои воспоминания о детстве: «вспоминаются мне темные вечера, нежный голос матери, поющей о девичьей тоске, о лучинушке, что неясно горит…»

Значительно позже Шаляпин напишет в своих воспоминаниях следующее:

«Я не понимал, почему в театре о любви говорят так красиво, возвышенно и чисто, а в Суконной слободе любовь – грязное, похабное дело, возбуждающее злые насмешки? На сцене любовь вызывает подвиги, а на нашей улице – мордобой. Что же – есть две любви? Одна считается высшим счастьем жизни, а другая – распутством и грехом? Я видел, что все ищут любви, и знал, что все страдают от нее – женатые и холостые, чиновники и модистки, огородницы и рабочие. В этой области вообще было очень много страшного, недоступного разуму моему: девицы и молодые женщины пели о любви грустно, трогательно. Почему? А парни и многие мужчины рассказывали друг другу про любовь грубо, насмешливо и посещали публичные дома. Почему? Я знал, что такое публичный дом, и никак не мог связать это учреждение с любовью, о которой говорилось в «Даме с камелиями».

}); $('.t545').bind('displayChanged',function(){ t545_setHeight('14404844'); });

Сегодня вещественным напоминанием о нелегких временах этого района является уцелевший «марусовский» дом на улице Пушкина. В нем уже давно никто не живет и его слепые окна забиты листами железа. Прямо над домом высятся новые элитные особняки, напоминая прохожим о том, что нет ничего вечного и что однажды самое глубокое «дно» может преобразиться до неузнаваемости.

$(window).resize(function() { t341_checkSize('14404556'); });

"